Елочная история
Вряд ли «Мировое древо» – одно из древнейших представлений о мироустройстве, ассоциировалось с ёлкой. Уже хотя бы потому, что ветви священного Иггдрасиля и фиговой пальмы принципиально направлены вверх, а ветви ели – наоборот. Но сам образ дерева издавна и повсеместно имел сакральное значение. Пресловутые друиды не были в этом первыми: аналогия Вселенной и дерева пришла из времён палеолита.
Их много было, священных деревьев: аравийская смоковница, кизил с Палатинского холма, кипарис эллинов, дуб и берёза древних русичей и сванов... Ближе всех к современности были германцы: по словам древнегреческого путешественника Пифея, они украшали именно ель – живую, заранее намеченную – и там же, на снегу, праздновали свой Новый год.
Но рождественская ёлочная история должна, пожалуй, отсчитываться от христианизации Западной Европы. В самом деле, библейским персонажам легко было приветствовать явление Сына Божия пальмовыми листьями – они ведь жили в краю вечного лета. Христианские же миссионеры, отправившись на север, необходимых для ритуалов пальм там, конечно, не обнаружили и обратили взоры на хвойные деревья – всегда зелёные и не теряющие листьев за неименьем таковых. Правда, на эту роль могла претендовать и священная для кельтов омела, к тому же связанная с празднованием зимнего солнцестояния.
Разумеется, ёлки в русских избах и хоромах не к Новому году приурочены были, а к Рождеству Христову. Но ведь ёлки (точнее, до начала ХІХ в. – еловые ветви) устанавливались в домах и украшались, конечно же, не на один день. Они намертво привязывали к себе представление о Святках, Рождестве, новогодней ночи и дне св. Василия, о Жирной кутье и Щедрухе, дополняя память о них благородным хвойным запахом.
Увы, были у ёлки на Руси и чёрные времена. Священный Синод считал новогоднее древо чужеземным языческим обычаем и не забывал ежегодно запрещать оное к установке в детских учреждениях. Настоящие же гонения начались в 1922 г. «Не кончавшие академиев» партийные функционеры смешали в кучу Рождество и Новый год и обе даты отмечать запретили. Специальные группы добровольцев патрулировали улицы и заглядывали в окна на предмет обнаружения ёлки и наказания её владельцев. Конец «ёлочным перегибам» положил член ЦК ВКП(б) Павел Постышев, заступившийся за новогоднюю ёлку со страниц центральной прессы. Уже через 3 года товарищ Постышев, как и многие другие старые ленинцы, загремел в Бутырку. А ёлка – осталась.
Нынешняя ёлочная история постепенно заменяет настоящее дерево синтетикой. И это хорошо: нас теперь слишком много, а природы – слишком мало. Категорическим же любителям натуральных елей, упорствующим из мистических соображений, следует помнить ещё один новогодний обычай: индокитайские пирожки – «предсказатели». В них начинка из навоза (представьте себе!) обещает в новом году удачу и успех, а щепка, кусочек мёртвого дерева, – нищету…